Неточные совпадения
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо
на бригадирский двор.
Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли
на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались
на месте, чтобы засвидетельствовать.
С ними
происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали
на свои
места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Положили: убиенных похоронив, заложить
на месте битвы монумент, а самый день, в который она
происходила, почтить наименованием «слепорода» и в воспоминание об нем учредить ежегодное празднество с свистопляскою.
В то время, когда
происходило описываемое событие,
на пограничных
местах не было еще никаких таможенных чиновников и объездчиков, этой страшной грозы предприимчивых людей, и потому всякий мог везти, что ему вздумалось.
— А ты, такая-сякая и этакая, — крикнул он вдруг во все горло (траурная дама уже вышла), — у тебя там что прошедшую ночь
произошло? а? Опять позор, дебош
на всю улицу производишь. Опять драка и пьянство. В смирительный [Смирительный — т. е. смирительный дом —
место, куда заключали
на определенный срок за незначительные проступки.] мечтаешь! Ведь я уж тебе говорил, ведь я уж предупреждал тебя десять раз, что в одиннадцатый не спущу! А ты опять, опять, такая-сякая ты этакая!
«С холодной душой идут, из любопытства», — думал он, пренебрежительно из-под очков посматривая
на разнолицых, топтавшихся
на месте людей. Сам он, как всегда, чувствовал себя в толпе совершенно особенным, чужим человеком и убеждал себя, что идет тоже из любопытства; убеждал потому, что у него явилась смутная надежда: а вдруг
произойдет нечто необыкновенное?
Она, не обращая никакого внимания
на то, что
происходило вокруг нее, ходила босая и в одной грязной серой рубахе взад и вперед по свободному
месту камеры, круто и быстро поворачиваясь, когда доходила до стены.
Но была ли это вполне тогдашняя беседа, или он присовокупил к ней в записке своей и из прежних бесед с учителем своим, этого уже я не могу решить, к тому же вся речь старца в записке этой ведется как бы беспрерывно, словно как бы он излагал жизнь свою в виде повести, обращаясь к друзьям своим, тогда как, без сомнения, по последовавшим рассказам,
на деле
происходило несколько иначе, ибо велась беседа в тот вечер общая, и хотя гости хозяина своего мало перебивали, но все же говорили и от себя, вмешиваясь в разговор, может быть, даже и от себя поведали и рассказали что-либо, к тому же и беспрерывности такой в повествовании сем быть не могло, ибо старец иногда задыхался, терял голос и даже ложился отдохнуть
на постель свою, хотя и не засыпал, а гости не покидали
мест своих.
— Прыгай, Перезвон, служи! Служи! — завопил Коля, вскочив с
места, и собака, став
на задние лапы, вытянулась прямо пред постелькой Илюши.
Произошло нечто никем не ожиданное: Илюша вздрогнул и вдруг с силой двинулся весь вперед, нагнулся к Перезвону и, как бы замирая, смотрел
на него.
Ведь знал же я одну девицу, еще в запрошлом «романтическом» поколении, которая после нескольких лет загадочной любви к одному господину, за которого, впрочем, всегда могла выйти замуж самым спокойным образом, кончила, однако же, тем, что сама навыдумала себе непреодолимые препятствия и в бурную ночь бросилась с высокого берега, похожего
на утес, в довольно глубокую и быструю реку и погибла в ней решительно от собственных капризов, единственно из-за того, чтобы походить
на шекспировскую Офелию, и даже так, что будь этот утес, столь давно ею намеченный и излюбленный, не столь живописен, а будь
на его
месте лишь прозаический плоский берег, то самоубийства, может быть, не
произошло бы вовсе.
По следам он узнал все, что
произошло у нас в отряде: он видел
места наших привалов, видел, что мы долго стояли
на одном
месте — именно там, где тропа вдруг сразу оборвалась, видел, что я посылал людей в разные стороны искать дорогу.
Казалось, что все злые духи собрались в одно
место и с воем и плачем носились по тайге друг за другом, точно они хотели разрушить порядок, данный природе, и создать снова хаос
на земле. Слышались то исступленный плач и стенания, то дикий хохот и вой; вдруг
на мгновение наступала тишина, и тогда можно было разобрать, что
происходит поблизости. Но уже по этим перерывам было видно, что ветер скоро станет стихать.
Как
произошли осыпи? Кажется, будто здесь были землетрясения и целые утесы распались
на обломки.
На самом деле это работа медленная, вековая и незаметная для глаза. Сначала в каменной породе появляются трещины; они увеличиваются в размерах, сила сцепления уступает силе тяжести, один за другим камни обрываются, падают, и мало-помалу
на месте прежней скалы получается осыпь. Обломки скатываются вниз до тех пор, пока какое-либо препятствие их не задержит.
Река Сица считается хорошим охотничьим
местом, и действительно, следы изюбров встречались чуть ли не
на каждом шагу. Избитая земля, истрепанные кусты, клочья шерсти и обломки рогов говорили о том, что здесь
происходят главные бои.
В Уссурийском крае реки, горы и мысы
на берегу моря имеют различные названия. Это
произошло оттого, что туземцы называют их по-своему, китайцы — по-своему, а русские, в свою очередь, окрестили их своими именами. Поэтому, чтобы избежать путаницы, следует там, где живут китайцы, придерживаться названий китайских, там, где обитают тазы, не следует руководствоваться названиями, данными русскими. Последние имеют
место только
на картах и местным жителям совершенно не известны.
Кое-где
местами, в котловинах, собралась вода, столь чистая и прозрачная, что исследователь замечает ее только тогда, когда попадает в нее ногой. Тут опять есть очень глубокий колодец и боковые ходы. В этом большом зале наблюдателя невольно поражают удивительные акустические эффекты —
на каждое громкое слово отвечает стоголосое эхо, а при падении камня в колодец поднимается грохот, словно пушечная пальба: кажется, будто
происходят обвалы и рушатся своды.
Китайцы-проводники говорили, что здесь с людьми всегда
происходит несчастье: то кто-нибудь сломает ногу, то кто-нибудь умрет и т.д. В подтверждение своих слов они указали
на 2 могилы тех несчастливцев, которых преследовал злой рок
на этом
месте. Однако с нами ничего не случилось, и мы благополучно прошли мимо Проклятых скал.
В таких разговорах проходит до половины девятого. Наконец мужчины начинают посматривать
на часы, и между присутствующими
происходит движение. Все одновременно снимаются с
мест и прощаются.
До Лыкова считают не больше двенадцати верст; но так как лошадей берегут, то этот небольшой переезд берет не менее двух часов. Тем не менее мы приезжаем
на место, по крайней мере, за час до всенощной и останавливаемся в избе у мужичка, где
происходит процесс переодевания. К Гуслицыным мы поедем уже по окончании службы и останемся там гостить два дня.
Описываемая сцена
происходила на улице, у крыльца суслонского волостного правления. Летний вечер был
на исходе, и возвращавшийся с покосов народ не останавливался около волости: наработавшиеся за день рады были
месту. Старика окружили только те мужики, которые привели его с покоса, да несколько других, страдавших неизлечимым любопытством. Село было громадное, дворов в пятьсот, как все сибирские села, но в страду оно безлюдело.
Предварительно уговорившись с рядовым или гиляком, несколько человек каторжных бегут из тюрьмы и в условленном
месте, где-нибудь в тайге или
на морском берегу, встречаются со своим конвоиром; тот ведет их назад в тюрьму, как пойманных, и получает по три рубля за каждого; потом, конечно,
происходит дележ.
Такой обычай, очевидно,
произошел в те времена, когда айно в страхе перед эпидемиями покидали свои зараженные жилища и селились
на новых
местах.]
Токов [Током называется
место, куда весною постоянно слетаются самцы и самки некоторых пород дичи для совокупления и где между самцами, которых всегда бывает несравненно более,
происходит драка] бекасиных я никогда не замечал и ни от кого о них не слыхал, почему и полагаю, что бекасы разбиваются
на пары, как и другие куличьи породы.
Я увидел своими глазами причину, от которой
происходит этот обман: коростель кричит, как бешеный, с неистовством, с надсадой, вытягивая шею, подаваясь вперед всем телом при каждом вскрикиванье, как будто наскакивая
на что-то, и беспрестанно повертываясь
на одном
месте в разные стороны, отчего и
происходит разность в стиле и близости крика.
[В
местах совершенно безлесных тока
происходят в степи,
на голой земле, но предпочтительно
на местах высоких и открытых.
Природа медленно производит эту работу, и я имел случай наблюдать ее: первоначальная основа составляется собственно из водяных растений, которые, как известно, растут
на всякой глубине и расстилают свои листья и цветы
на поверхности воды; ежегодно согнивая, они превращаются в какой-то кисель — начало черноземного торфа, который, слипаясь, соединяется в большие пласты; разумеется, все это может
происходить только
на водах стоячих и предпочтительно в тех
местах, где мало берет ветер.
Зато, если он и не дрался с своими сыновьями
на кулачки, как Бульба, то все же между ними
происходили постоянные и очень свирепые стычки, которые не ограничивались ни временем, ни
местом.
Когда мы подходили к биваку, я увидел, что нависшей со скалы белой массы не было, а
на месте нашей палатки лежала громадная куча снега вперемешку со всяким мусором, свалившимся сверху. Случилось то, чего я опасался: в наше отсутствие
произошел обвал. Часа два мы откапывали палатку, ставили ее вновь, потом рубили дрова. Глубокие сумерки спустились
на землю,
на небе зажглись звезды, а мы все не могли кончить работы. Было уже совсем темно, когда мы вошли в палатку и стали готовить ужин.
Он погордился, погорячился;
произошла перемена губернского начальства в пользу врагов его; под него подкопались, пожаловались; он потерял
место и
на последние средства приехал в Петербург объясняться; в Петербурге, известно, его долго не слушали, потом выслушали, потом отвечали отказом, потом поманили обещаниями, потом отвечали строгостию, потом велели ему что-то написать в объяснение, потом отказались принять, что он написал, велели подать просьбу, — одним словом, он бегал уже пятый месяц, проел всё; последние женины тряпки были в закладе, а тут родился ребенок, и, и… «сегодня заключительный отказ
на поданную просьбу, а у меня почти хлеба нет, ничего нет, жена родила.
А между тем, если бы только ведали эти судьи, что
происходило иногда
на душе у Ивана Федоровича, так хорошо знавшего свое
место!
Поднялся шум и гвалт… Матюшка без разговоров выворотил затыкинский столб и поставил
на его
место свой. Рабочие Затыкина бросились
на Матюшку.
Произошла настоящая свалка, причем громче всех раздавался голос Мыльникова...
Трудно и почти невозможно (по крайней мере я не берусь) дать вам отчет
на сем листке во всем том, что
происходило со мной со времени нашей разлуки — о 14-м числе надобно бы много говорить, но теперь не
место, не время, и потому я хочу только, чтобы дошел до вас листок, который, верно, вы увидите с удовольствием; он скажет вам, как я признателен вам за участие, которое вы оказывали бедным сестрам моим после моего несчастия, — всякая весть о посещениях ваших к ним была мне в заключение истинным утешением и новым доказательством дружбы вашей, в которой я, впрочем, столько уже уверен, сколько в собственной нескончаемой привязанности моей к вам.
В самом деле, то
происходило в воздухе,
на земле и
на воде, чего представить себе нельзя, не видавши, и чего увидеть теперь уже невозможно в тех
местах, о которых я говорю, потому что нет такого множества прилетной дичи.
В номерной жизни тоже не
произошло ничего особенного; постояльцы были те же, и только Анна Ивановна выдержала экзамен
на гувернантку и поступила уже
на место.
Симонов стал веслом направлять лодку к другому
месту.
На корме между тем
происходило неумолкаемое шептание.
Дня через два
на главной улице маленького уездного городка
произошли два события: во-первых, четверней
на почтовых пронеслась карета Мари; Мари сидела в ней, несмотря
на присутствие горничной, вся заплаканная; Женя тоже был заплакан: ему грустней всего было расстаться с Симоновым; а второе — то, что к зданию присутственных
мест два нарядные мужика подвели нарядного Ивана.
От этого
происходит, что едва, например, социологическая или позитивная теория успеют найти
место для простеца, как теория теологическая или экономическая уже спешат отнять у него это
место и указывают
на другое.
Расчет был простой: если
на место Горемыкина назначат Вершинина или Майзеля, тогда
произойдет соответствующее повышение всех остальных; если будет Тетюев, тогда увеличат жалованье или что-нибудь в этом роде.
К сожалению, обыкновенно
на этом именно
месте речи
происходило неожиданное постороннее вмешательство; в окно высовывалось желтое и сердитое лицо Коца, а сзади Туркевича подхватывал с замечательною ловкостью подкравшийся к нему Микита.
Как только я вынул куклу из рук лежащей в забытьи девочки, она открыла глаза, посмотрела перед собой мутным взглядом, как будто не видя меня, не сознавая, что с ней
происходит, и вдруг заплакала тихо-тихо, но вместе с тем так жалобно, и в исхудалом лице, под покровом бреда, мелькнуло выражение такого глубокого горя, что я тотчас же с испугом положил куклу
на прежнее
место.
Я, говорит, не за тем век изжила, чтоб под конец жизни в панёвщицы
произойти; мне, говорит, окромя твоего капиталу, тоже величанье лестно, а какой же я буду человек за твоим за Андрюшкой? — просто последний человек!"
На том и порешили, что быть в здешнем
месте Андрюшке только наездом и ни во что, без согласия Мавры Кузьмовны, не вступаться.
На судне все разделяли это мнение, и один из пассажиров, человек склонный к философским обобщениям и политической шутливости, заметил, что он никак не может понять: для чего это неудобных в Петербурге людей принято отправлять куда-нибудь в более или менее отдаленные
места, от чего, конечно,
происходит убыток казне
на их провоз, тогда как тут же, вблизи столицы, есть
на Ладожском берегу такое превосходное
место, как Корела, где любое вольномыслие и свободомыслие не могут устоять перед апатиею населения и ужасною скукою гнетущей, скупой природы.
В этой повести действие
происходило уже не в Америке, а где-то в тамбовской деревне. Действующие лица были обыкновенные люди: клеветники, лжецы и всякого рода изверги — во фраках, изменницы в корсетах и в шляпках. Все было прилично,
на своих
местах.
Но, должно быть, что-то странное
произошло и с гостем: он продолжал стоять
на том же
месте у дверей; неподвижно и пронзительным взглядом, безмолвно и упорно всматривался в ее лицо.
Пока все это
происходило, злобствующий молодой аптекарский помощник, с которым пани Вибель (греха этого нечего теперь таить) кокетничала и даже поощряла его большими надеждами до встречи с Аггеем Никитичем, помощник этот шел к почтмейстеру, аки бы к другу аптекаря, и, застав того мрачно раскладывавшим один из сложнейших пасьянсов, прямо объяснил, что явился к нему за советом касательно Herr Вибеля, а затем, рассказав все происшествие прошедшей ночи, присовокупил, что соскочивший со стены человек был исправник Зверев, так как
на месте побега того был найден выроненный Аггеем Никитичем бумажник, в котором находилась записка пани Вибель, ясно определявшая ее отношения к господину Звереву.
Перед тем как сесть за стол,
произошло со стороны Егора Егорыча церемонное представление молодого Лябьева доктору Сверстову и gnadige Frau, которая вслед за тем не без важности села
на председательское
место хозяйки, а муж ее принялся внимательно всматриваться в молодого человека, как будто бы в наружности того его что-то очень поражало.
Вознамерившись подкузьмить Ивана Тимофеича, с тем чтобы потом самому сесть
на его
место, он тайно послал в московский Охотный ряд корреспонденцию, в которой доказывал, что ядовитые свойства проектированного в квартале «Устава» происходят-де оттого, что во время его составления господин начальник квартала находился-де под влиянием вожаков революционной партии, свившей-де гнездо
на Литейной.
Судья Дикинсон вскочил со своего
места и наступил при этом
на свою новую шляпу. Какой-то дюжий немец, Келли и еще несколько человек схватили Матвея сзади, чтобы он не искусал судью, выбранного народом Дэбльтоуна; в камере водворилось волнение, небывалое в летописях городя. Ближайшие к дверям кинулись к выходу, толпились, падали и кричали, а внутри
происходило что-то непонятное и страшное…
Это всё то же, что
происходило последние года в воинских присутствиях: сидят за столом за зерцалом,
на первых
местах, под портретом во весь рост императора, старые, важные, в регалиях чиновники и свободно, развязно беседуют, записывают, приказывают и вызывают. Тут же в наперсном кресте и шелковой рясе с выпростанными седыми волосами
на эпитрахили благообразный старец священник перед аналоем,
на котором лежит золотой крест с кованным в золоте Евангелием.
— Это — все? — сказал комиссар, записывая ее слова. — Или, может быть, подумав, вы пожелаете что-нибудь прибавить? Как вы видите,
произошло убийство или самоубийство; мы пока что не знаем. Вас видели спрыгнувшей из окна комнаты
на площадку наружной лестницы. Поставьте себя
на мое
место в смысле отношения к вашим действиям.